Кризис у Рыкалы — первая история второго цикла «Новые приключения кота Мяунжика Враузера». В целом, самостоятельна, поскольку открывает цикл, но всё же рекомендуется сперва хотя бы поверхносто ознакомиться с предыдущим циклом.
Читать!
Первые летние деньки ознаменовались усиленным движением котят во дворе, а причиной этому было возвращение из «отпуска» (вернее, с курорта) кота Мяунжика Враузера со своим хозяином. Впрочем, хозяин котят мало интересовал, а вот бывалый котяра Мяунжик, который вечерами любил повествовать о своих приключениях, с нетерпением ими ожидался. Если кто-то забыл, то стоит упомянуть, что Враузер был серебристо-серым котом породы сродни персидской, но бо́льших размеров, и отличался «умом и сообразительностью». Мало того, Мяунжик был своего рода полиглотом, умея выражаться и по-кошачьи, и по-человечески, и даже по-собачьи. Ввиду этого факта я мог слушать его истории с не меньшим успехом, чем дворовые котята, и, мало того, уже по привычке я их все записывал. Далее они будут приведены без изменений в том виде, в котором были рассказаны котом, но сперва стоит сказать ещё пару слов.
Итак, Мяунжик был в отпуске, но не сам, и даже не только с хозяином — он позвал с собою кошку Мурочку, с которой, по рассказам, был знаком ещё раньше, и, видимо, в скором времени должен был обзавестись котятами. Немного неясно, почему Враузер не подружился с Муркой давно, но, видимо, причиной этому была большая занятость сперва научными исследованиями и борьбой с собаками-хулиганами, а позже, собственно, рассказами. В любом случае, теперь личная жизнь бывалого кота налаживалась (хотя он и ранее никогда ни на что не жаловался), а поскольку Мяунжик имел опыт в общении с котятами, воспитание своих для него должно было стать делом несложным. Тем не менее, Враузер твёрдо решил находить время и для того, чтобы позабавить байками дворовых котят, за последнее время ставших для него почти что родными, тем более что за время отпуска кот вспомнил немало новых интереснейших историй…
— Ура, ура! Мяунжик снова здесь!
— Мы так по тебе соскучились!
— Хорошо отдохнул? — послышалось мяуканье котят со всех сторон, едва лишь кот-рассказчик появился во дворе.
— Здорово, здорово, котятки. Отпуск был успешным, а самое главное, я привёз с собой новые истории!
— Ура-а-а!!!
— Итак, слушайте… и повинуйтесь, хе-хе!
Кризис у Рыкалы
После того, как хулиганскую шайку собачьего главаря Рыкалы наконец-то поймали, город смог дышать спокойно больше полугода. Поначалу собаки предпринимали попытки бегства, потом бросили эту затею, но свой срок до конца всё же не отсидели. В общем, про то, как они бежали, и что из этого вышло, повествует уже другая история, но теперь псы были на свободе. Кошачий Научно-Исследовательский Институт (я был его сотрудником, не забыли?) тем временем заработал в полную силу, ведь больше никто ему не мешал, и было сделано множество полезных разработок, как бытовых и общедоступных (коих было превеликое множество, так что рассказывать о них я не стану), так и специализированных. Некоторые боевые технологии, которыми пришлось заниматься в свете противостояния собачьей банде, были усовершенствованы и, на всякий случай, имелась возможность заняться производством оружия и даже бронекомбинезонов в любой момент, но без необходимости и решения мэрии создавать их мы решили запретить.
К слову, неподалёку от нашего города успел образоваться другой городок, тоже заселённый преимущественно котами и псами. Кто организовал его строительство — неизвестно, однако он довольно быстро собрал в себе жителей окрестностей, не сумевших обжиться у нас.
Но самым значительным изменением в жизни нашего города за это время стало появление денег, идею использования которых я привёз из Американского Кошачьего Государства, будучи в кругосветном путешествии. Их использование обещало упростить многое: например, чем награждать за работу того же тюремщика управляющему тюрьмой? Не налапниками же! Нет, конечно, все учреждения в городе постоянно договаривались между собой, скажем, тюремщику могли выдавать в награду что-нибудь из разработок КотНИИ и, конечно же, еду, кое-что в качестве оплаты он мог даже сам себе выбирать, но это требовало постоянной синхронизации большинства городских предприятий, что было не так-то просто. Деньги же решали эту проблему: теперь платить можно было не натурой, а ими, так что работник уже сам мог решить, что же ему за эти деньги получить. По вопросу введения денег был собран городской совет.
Думая, как назвать и вводить в наш город валюту, мы решили именовать деньги кэтами (от услышанного в Америке «cat», что означает «кот»), напечатать их определённое количество и выдать мэрии, которая бы распространила кэты по нужным заведениям, откуда бы их в качестве зарплаты получали горожане. Деньги должны были раздавать предприятиям по мере необходимости, все же незадействованные купюры хранились бы в городской казне. А чтобы ни мэрия, ни кто другой не прибрал «ненужные» кэты к лапам, городской совет решил, чтобы все горожане могли свободно следить как за работой правительства, так и за получаемыми и отправляемыми отчётами. Идея появления валюты была принята горожанами, в особенности ликовал Бобик-затулянт, запарившийся крутить свой бизнес на одном лишь обмене, вскоре планы были приведены в действие, и вот уж в городе заработала удобная финансовая система. Даже выдавать дополнительные деньги не потребовалось: кэты стали просто переходить от предприятий горожанам и от горожан другим предприятиям, как и планировалось.
Однако Рыкала захотел вдруг не зависеть от кошачьей валюты и принял решение создать свою, собачью, с помощью которой резко поднять собственную важность и приманить деньгами новых псов к себе на службу. Правда, не он один был такой умный: некий пёс по прозвищу Злючка, узнав про затею, потребовал, чтобы Рыкала делился, пригрозив, что натравит на него своих сторонников, и псу пришлось согласиться. Вскоре псы добыли печатный станок и принялись выпускать валюту, которую прозвали собаксами. Правда, Рыкала со Злючкой плохо продумывали свои действия, и вышло так, что собаксов было напечатано слишком много. Хотя собачью валюту и удалось внедрить, но ценность её из-за этого вышла очень низкой: один кэт стал эквивалентен аж пяти собаксам.
Что же касается угрозы от возобновления хулиганств собачей шайки, то Рыкала после своего освобождения месяца три не проявлял никаких опасных действий, однако потихоньку собирал вокруг себя сторонников всё старой идеологии: надрать хвосты котам. Бобик-затулянт даже поговаривал, что главарь собственной шайки закупает у него оружейные детали, хотя узнать, что именно за оружие делали псы, не представлялось возможным. Но Рыкала — это дело такое, с ним я уже не раз сталкивался и был готов при нужде одолеть его вновь. Однако на горизонте, кажется, вырисовывалась новая угроза: Злючка. Он, как и Рыкала, собирал вокруг себя собак, но, более того, организовал для них что-то вроде общей конуры — заведение «Собачник», где псы не только жили, но и тренировались, учились боевым навыкам.
Но остановимся на Рыкале. Ещё с самых первых стычек с ним было понятно, что этот главарь был жадным, и проявлялось это во всяких мелочах. Теперь же, когда появились деньги, Рыкалина жадность полезла наружу изо всех щелей. Хотя пёс и владел большим количеством им же напечатанных собаксов, платил он их псам, работающих на него, очень неохотно: всего-то по сто-триста в месяц (при том, что зарплата сотрудника КотНИИ была раза в три больше, а корм «Мяу!» стоил по полкэта, то есть два с половиной собакса). Тем не менее, псы работали на него, подготавливая всё для возобновления противостояния котам и будучи готовыми по приказу пойти громить город и стрелять или молотить котов лапами. Однако в один прекрасный день случилось так, что городским советом было принято решение откорректировать цены на некоторые товары, и в результате еда, потребляемая псами, подорожала в среднем на полсобакса. Тут-то Рыкала сделал крайне неправильный шаг: вместо того, чтобы немного изменить зарплаты, он стал задерживать выплаты. Но псы продолжили работать на главаря, ведь идти к котам как-то не хотели, а Злючка, по слухам, плохо кормил, да и вообще, в его «Собачнике» были спартанские условия.
Накопив сил, Рыкала приказал своей, ставшей теперь наёмной, шайке приступать к делу и показывать свою силу в городе, а в особенности, потихоньку стараться ловить котов и приводить в импровизированную тюрьму. Поначалу задуманное проходило успешно: Рыкалины псы стали шастать по городу, стараясь не попадаться на глаза ни мне, ни властям, время от времени приводя главарю пленённых котов. За каждого такого пленника Рыкала поощрял соратников, и убедившись, что его собаки могут не только делать «стволы» (и бездельничать), решил повысить ставки. Пёс объявил, что больше всего хочет поймать меня, и назначил огромную награду тому, кто меня к нему приведёт (ага, размечтался!) — десять тысяч собаксов. Также Рыкала составил список некоторых других котов, которым хотел отомстить больше всего, но награда за меня всем враз вскружила головы, и псы, забыв об осторожности, принялись рыскать по городу с автоматами наперевес.
Но коты-горожане оказались не столь глупы, чтобы нарываться на псов-разбойников, словивших нескольких их друзей, и стали большую часть времени прятаться по жилищам. Паники в этот раз не было: все знали, что КотНИИ может в любой момент запустить в ответ производство оружия и, по приказу мэрии, снарядить карательный отряд, хотя на самом деле произошло бы это далеко не мгновенно. Из-за поднявшейся в среде горожан осторожности Рыкалины бандиты долго рыскали по городу безуспешно, не приводя раз за разом ни одного пленника. Главарь возмущался, негодовал, рычал, и вот, после очередного безуспешного дня объявил, что у его работников начнётся кризис.
Теперь Рыкала не платил псам ничего, собираясь возобновить выплаты лишь после череды успешных проделок и надеясь чего-то впоследствии недоплатить, но все собаки усердно подсчитывали долги главаря перед ними. Так, Бобик-террорист, заслуженно считавшийся наилучшим бойцом, недополучил три крупных зарплаты, отчего был вынужден усердно экономить и аж похудел. В среде Рыкалиных подельников могло бы назреть серьёзное недовольство, если бы этот подпольный работодатель не компенсировал его искусными обещаниями и своим надутым авторитетом.
Тем не менее, один из псов всё же понял тупиковость службы у Рыкалы и уволился — это был Хрыч, когда-то сражавшийся на его стороне за так, но теперь недовольный отсутствием зарплаты. Он-то и разболтал на полгорода, каково оно — служить Рыкале, и хотя мало кого из псов это интересовало, для меня эта информация показалась весьма полезной. Дело в том, что я придумал, как воспользоваться Рыкалиным кризисом на всеобщее благо: я решил попытаться переманить на другую сторону Бобика-террориста, который, скорее всего, был наиболее недоволен сложившейся у главаря ситуацией. В случае успеха затеи Бобик мог бы принять участие в операции против Рыкалиной шайки (а может, и против Злючкиной), которая медленно, но неуклонно назревала, а поскольку Террорист считался снайпером, то он был бы очень ценным кадром в такой ситуации, и даже отбить его у Рыкалы — уже неплохо.
Продумав все возможные варианты поведения при различной реакции Бобика-террориста, я отправился к нему в конуру, стараясь на всякий случай двигать по широким улицам, дабы разбушевавшиеся псы-хулиганы не застали меня врасплох. Как и предполагалось, Бобик в это время уже сидел дома, и я постучал в дверь конуры.
— Кто там? Закатывай колёса, и побыстрее.
Я распахнул дверь и остановился на пороге.
— Ой-ой! — испугался пёс, увидев столь нежданного гостя.
— Я пришёл к тебе с предложением.
— Ну, ничё себе, кошачий корм мне в пасть!.. А, ладно, валяй, только сразу к делу.
— Если сразу к делу, то… в общем, хочешь получить несколько тысяч собаксов?
— Ещё бы! Хм… А уж не за твою ли поимку?
— Именно. Э-э, куда на меня помчался, сейчас всю выгоду упустишь! Вот так-то, до конца дослушай. Значит, ты приведёшь меня к Рыкале, наплетя попутно байку, как долго со мной дрался, ну и, естественно, потребуешь с него деньжат. А ночью я просто сбегу, желательно с твоей помощью.
— А если я не захочу, чтоб ты бежал? Да и как мне предстать перед Рыкалой после твоего побега? Он из всех нас лепёшку сделает, если ты убежишь!
— А очень просто: ты станешь работать на… считай, на городские власти. Продолжать служить Рыкале тебе нет смысла, ты же сам убедился в его скупости. Кроме того, если его шайка сотворит ещё хоть что-то, то мэрия попросту отдаст приказ совершить спецоперацию по избавлению города от потенциальной угрозы. Да-да, к Рыкале может заявиться хорошо вооружённый отряд, который быстро его со всеми подельниками упрячет сам знаешь куда. Вот и подумай: на чьей стороне тебе выгоднее оказаться в такой ситуации? Считаться преступником, или сотрудничать со мной? И это не говоря уже про зарплату… Так что, идёт?
— Хм-м… — тут Бобик с полминуты взвешивал моё предложение, то и дело почёсывая лапой за ухом, — Ладно, идёт! Уже приступаем!
— Хорошо. Для успеха затеи я передам тебе снотворное, а уж решение, как поступать дальше, ложиться на твои плечи.
— Я понял, разберусь.
— И ещё: ты будешь готов при необходимости стрелять в бывших соратников?
— Э… За хорошую зарплату — пожалуй. Но только по лапам!
Договорившись с Бобиком-террористом, я сразу последовал за ним, и пёс повёл меня к Рыкале. Я не был до конца уверен, что Бобик поступит так, как требовалось мне, была даже вероятность, что он не только продолжит служить Рыкале, но и расскажет главарю о возможной карательной операции, что даст собакам чуть лучше подготовиться, но, как говорится, кто не рискует — тот мышей не ест. Я, конечно, кое-чем подстраховался на случай такого поворота событий, но всё же без помощи Бобика бежать из собачьей тюрьмы, которую я толком и не видел, было бы проблематично.
Итак, пёс доставил меня к Рыкале. То-то шумиха началась, когда он узнал о моей поимке! Все собаки, работавшие на главаря, враз собрались посмотреть на меня, ну а я делал вид, что сопротивляюсь и пытаюсь вырваться-сбежать. Порасхваливав Бобика и поставив его в пример остальным псам, Рыкала торжественно велел схватить меня за шкирку, и собаки плавными движениями, словно под победную музыку, доставили меня до тюрьмы и кинули в камеру.
Импровизированная тюрьма располагалась так, что из неё можно было удобно наблюдать за тем, что происходило в собачьем подполье, и я стал смотреть, что же дальше будут делать Бобик-террорист с Рыкалой. Когда толпа ликующих псов рассосалась, Бобик уже безо всяких церемоний подошёл к главарю и намекнул, что хорошо бы было погасить долги перед подельниками. Рыкала, поддельно улыбнувшись, отсчитал псу трёхмесячную зарплату, причём так, чтобы этого не видели остальные, однако тот остался недоволен:
— Э! А как насчёт обещанной премии за котяру?
— Ох, конечно, я чуть не забыл… — и главарь, скрепя сердце, поплёлся к своему денежному хранилищу.
Порывшись там, он достал несколько пачек собаксов и, кажется, тихо прорычав, протянул их Террористу. Вероятно, Рыкала надеялся, что его лучший боец не станет пересчитывать полученное, однако, к главарскому ужасу, Бобик, едва лишь взяв деньги, принялся их усердно считать. Сперва с каждой учтённой купюрой морда Бобика выражала всё большее удовлетворение, однако, когда последняя пачка собаксов стала подходить к концу, он вдруг насупился. Наконец, досчитав, он вдруг оскалил зубы и рявкнул:
— Ты что, Рыкала, дохлых крыс объелся?! Тут только пять тысяч! Ты обещал за Мяунжика вдвое больше!
— Разве? — Рыкала сделал невинную морду.
— Да ты меня за дурака держишь, не иначе! Может, я не математик, но тут точно нету всего обещанного! А ну, гони остаток, или… или… или я отпущу кота!
— Р-рау! Хватит с тебя и этого. И вообще, радуйся, что я заплатил!
— Что?! Болван! Не пёс, а жаба, в прямом и переносном смысле! Тьху на тебя! — и с этими словами Бобик-террорист ударил главаря лапой по уху и отошёл в дальний угол.
— И… и что было дальше? — замяукали котята, когда Мяунжик остановился на самом интересном месте.
— Завтра узнаете. Сейчас, увы, продолжить не могу — Мурочка меня ждёт.
— Очень жаль! Ладно, ждём тебя!
— До встречи!
