Очередная выходка Рыкалы — тринадцатая, предпоследняя история второго цикла «Новые приключения кота Мяунжика Враузера». Для лучшего понимания рекомендуется знание по крайней мере предыдущего рассказа, Главарского побега и Штурма тюрьмы.
Читать!
На этот раз Мяунжик снова пришёл во двор с Мурочкой, где их уж поджидали котята, желая услышать очередной рассказ. Наскоро всех поприветствовав и пробившись сквозь кошачью толпу на скамейку, откуда его было всем слышно, Враузер уселся поудобнее, посадил рядом Мурку и принялся повествовать.
— Готовы? Слушайте!
Последняя выходка Рыкалы
Как вы знаете, Злючке и Рыкале удалось улизнуть из-под тюремного заточения, но если первый чуть ли не сразу после побега принялся нам досаждать дерзкими атаками с использованием даже техники, то последний куда-то пропал, залёг на дно, и долгое время никто Рыкалу в городе не видел. Хоть псу и удалось сбежать, но возвращаться куда-то или где-то укрываться у него не было возможности: его собственная конура уже давно была опечатана, а со Злючкой, владевшим «Собачником», бывший главарь был совершенно не на дружеской лапе. Ввиду этого, вскоре после побега Рыкала отчаялся и начал бомжевать. Кто-то из горожан даже видал, как опустившийся пёс рылся на помойке, однако докладывать об этом в мэрию не стал, посчитав собаку и так достаточно наказанной таким образом жизни.
Однако длилось всё это недолго. Как-то раз, роясь на свалке, главарь нашёл большой льняной мешок. Пёс распорол его когтем, и тут с преогромным удивлением обнаружил, что в мешке было… с полмиллиона собаксов. «Как с неба свалились…» — в недоумении пробормотал Рыкала и принялся усердно протирать глаза. Сперва он подумал, что от недоедания у него в голове стали рождаться галлюцинации, однако хорошенько ощупав добычу и даже зачем-то лизнув пару денежных пачек, главарь осознал реальность своего необыкновенного везения. «Ну и удача! А я уж думал, век мне теперь по помойкам рыться. Недаром в какой-то книге говорилось, что смелые всегда имеют счастье, вот, видимо, потому мне и зафортило, что я даже такой жизни не побоялся, а тюремщиков таки намахал, ха!»
Немного приструнив разгулявшуюся бурю эмоций, пёс стал раздумывать, что теперь делать, а также кто мог выбросить такое состояние. Первым делом Рыкала запихнул выпавшие собаксы обратно, благо, разорвал главарь мешковину ближе к верху, так что можно было вновь завязать мешок и даже взвалить его на плечо. После собака стала гадать про появление здесь этих денег, и вдруг подскочила, как ужаленная пришедшей в голову идеей. «Конечно же, как я сразу не догадался! — подумал Рыкала, — Этот мешок валяется тут ещё с тех самых пор, как мы со Злючкой, чтоб ему неладно было, решили собачью валюту напечатать. Очевидно, мы тогда так переборщили с собаксами, что их ценность могла стать нулевой, а потому чуть ли не половину изготовленного бабла пришлось просто запихать в мешки и выкинуть. Это наверняка один из выброшенных тогда мешков. Благо, никто не узнает, что эти собаксы из ниоткуда взяты, следовательно, курс валюты не упадёт, ежели я пущу их в обиход. Пусть все думают, у меня нычка была».
Разобравшись с причиной своего теперешнего счастья и предположив безопасность пользования им, главарь решил поскорее снести добычу в укромное местечко неподалёку от свалки, где он ночевал уже три дня кряду. А сделав это, пёс уселся на найденном мешке, словно турецкий шах на подушках, будто бы боясь, как бы добычу не стащили, и стал придумывать пути разумной траты приобретённого состояния. Сперва собаке вдруг захотелось на добрую часть денег запастись провиантом, а лучше, просто шикарно нажраться, однако этот «план» был быстро отброшен, переросши лишь в намерение купить максимум две пачки собачьего корма. Нужно было израсходовать собаксы более полезно. В какой-то момент Рыкала подумал было вновь сколотить (точнее, нанять) шайку, закупить оружия и восстановить авторитет, только сие оказалось почти нереальным. Во-первых, у пса не было конуры, построить новую никак было нельзя, не попавшись на глаза кому не надо, а пораздавать взяток, чтобы освободить своё прежнее логово, не вышло бы хотя бы из-за того, что коррупции в городе отродясь не видали. Во-вторых же, почти все псы, готовые драться, служили уже Злючке либо сидели в тюрьме, а остальные чувствовали себя вполне комфортно в более спокойных социальных ролях. Поэтому Рыкале оставалось лишь полагаться на самого себя.
После почти суток размышлений псу в голову вдруг взбрела одна дурацкая, но грандиозная идея: на найденные на свалке деньги он решил построить… огромного боевого робота, с помощью которого не только поднять собственную крутость и значимость, но и наказать кого-нибудь. Естественно, собственнолапно такое сварганить наверняка бы не вышло, но вот накупить на собаксы материалов да нанять псин-трудоголиков было вполне возможно, что Рыкала в скором времени и сделал.
Реализация проекта длилась с месяц, недостроенный робот тщательно укрывался посреди помойки, впрочем, его бы и так не нашли, ведь весь город был увлечён событиями, устроенными в это время Злючкой. Строилась махина по образцу и подобию чего-нибудь из фантастики, суть конструкции заключалась в передвижении на двух механических лапах и в управлении пилотом из бронированной кабины. Неясно, то ли главарь обсмотрелся различных фильмов, и у него не хватило фантазии придумать что-либо своё, то ли просто у чудаков мысли сходятся, однако как рабочие ни уговаривали пса упростить строение, он твёрдо стоял на своём видении будущего робота. В конце концов, «Собакоход», как его назвал разработчик, был готов, оснащён пулемётами и ракетницей, добыть которые стоило чуть ли не треть всех денег, и проверен на мобильность путём ходьбы по мусорной куче. Несмотря на нерациональность конструкции, нанятые Рыкалой труженики постарались на славу, чтобы заполучить побольше денег, и робот вышел очень даже устойчивым, хоть и настолько тяжёлым, что мог собою давить почти всё. А горожане тем временем если и вспоминали о Рыкале, то считали его просто бомжом, да только глубоко ошибались.
И вот, в один прекрасный день, главарь решил, что пора бы всем о себе напомнить. Поздним утром, когда солнце было на пути к зениту, (впрочем, для кого-то это не позднее утро, а лишь самое начало дня), в очередной раз осмотрев робота, Рыкала привёл его в боевую готовность, рассчитался со всеми рабочими, уселся поудобнее в кабине и взял курс со свалки вглубь города.
Предполуденное спокойствие горожан было нарушено внезапно раздавшимся топотом, сопровождавшимся прямо-таки небольшими землетрясениями и треском ломавшегося неясно чего — это собачья машина уверенно и пафосно не спеша брела по улицам поселения, наводя ужас на ничего не понимающих жителей и круша всё, что попадалось под многотонные механические лапы. Будучи за рулём (вернее, за рычагами), Рыкала явно чувствовал себя на коне, был в превосходном расположении духа и понимал, что теперь он — объект всеобщего внимания, вершитель судьбы всего окружающего и просто крутой пёс, с которым уж теперь-то все будут считаться и которого никто не посмеет не уважать. «Собакоход» медленными и тяжёлыми шагами двигал к своей цели, пока ещё никому неизвестной, принося попутно разрушения, которых пилот, вестимо, и не замечал.
Быстрее света распространяются только плохие новости, поэтому не успел собачий робот промаршировать по городу и полкилометра, как в Кошачьем Научно-Исследовательском Институте уже было известно о его появлении, и новость эта, мягко говоря, поставила всех сотрудников в тупик. То, что в городе вдруг появилась огромная шагающая махина, крушащая всё на своём пути, выглядело как чья-то неудачная запоздавшая эдак на пару месяцев первоапрельская шутка, однако когда информацию подтвердило сразу несколько горожан, стало ясно, что это правда. Требовалось как можно скорее что-либо предпринять, подготовить отряд для противодействия всеобщей угрозе, впрочем, подобные спешки никому уже не были впервой. В пять минут была собрана дюжина котов под моим руководством, куда помимо уже опытных бойцов, таких как Рекс и Гроза Крыс, вошёл также Мяучер: он ведь теперь, как и я, обладал селенитской силой, а значит, мог сильно помочь в сражении.
Все бойцы выбежали на улицу, и тут-то нам пришлось разинуть рты: на фоне городских зданий уже отчётливо вырисовалась фигура «Собакохода», постепенно приближавшегося к нам. Коты застыли в удивлении, однако моя команда вывела их из ступора:
— Разбиваемся на две группы по шестеро! Гроза Крыс, руководи вторым отрядом, первый мой. Мяучер, будешь с Грозой — подсобишь телекинезом! Рекс — туда же. Вот так. Теперь укрываемся и поджидаем этого робота: если что, нападём с двух сторон.
Приготовив отряд к битве, я принялся глазеть на робота через экран котобильника, позволявшего приблизить изображение не хуже бинокля, да ещё и запечатлеть его. Каким же было моё удивление, когда я разглядел за бронированным стеклом кабины морду Рыкалы! Жители, в страхе бежавшие от «Собакохода», не сумели сообщить о том, как и кем он управлялся (видимо, перепугались и посчитали его каким-нибудь трансформером, хе-хе), однако теперь было ясно, что машина направлялась псом, с которым можно было попробовать выйти на связь и, возможно, даже предотвратить сражение силой слова.
Поняв это, я тут же отошёл на десяток шагов от своей группы, чтобы не выдавать преждевременно нашего местоположения, и попытался настроиться на частоту Рыкалиного догофона, надеясь, что тот прихватил его с собой. Поначалу ответа не было, однако с третьего раза «Собакоход» вдруг был остановлен пилотом, а на линии послышался голос пса:
— Р-рау! Кто, в чём дело?!
— Мяунжик. Ты, Рыкала, весь город, как бы, рушишь. Нельзя ли направить свою махину другими путями?
— Чё?
— Не советую мотаться на своём роботе по улицам, а то ущерб всем приносишь, особенно простым жителям! Шалил бы ты за городом, ведь можешь и лишиться своей игрушки…
— Сышь, котяра, не путайся под лапами! Мне никто теперь не указ! Чё хочу, то ворочу, ясно?! Даже не пробуй ничего предпринимать — всё равно не будет толку, а бластер свой под хвост себе засунь, ха-ха-ха!
— Как скажешь.
На этом сеанс связи окончился — стало ясно, что договориться по-хорошему с обезумевшим псом не получится, значит, придётся действовать не наилучшими, но безотказными методами — силой. Робот, притормозивший на время разговора с пилотом, вновь возобновил движение, неуклонно приближаясь к нашим позициям. Теперь до него было не более четырёхсот метров, так что имелась возможность нам с Рексом применить бластеры. Быстро договорившись, мы прицелились и направили лучи в одну точку на бронестекле кабины, где восседал главарь, однако эффекта это не дало. Наверное, пёс хорошо позаботился о защите, нацепив на машину толстейшие броневые элементы, так что для прожигания их лазером требовалось много времени, а в условии того, что робот двигался, сделать это было нереально. Для надёжности мы ещё попытались повредить «Собакоходу» лапы, однако, как и следовало ожидать, металл, из которого они были сделаны, оказался тугоплавким. Стало ясно, что слабых мест у Рыкалиного робота не было.
Ничего не оставалось делать, кроме как подпускать машину ближе. Ждать долго не пришлось — робот огромными шагами приближался к площади подле КотНИИ, а вскоре оказался как раз между нашим разбитым на две группы отрядом. Тут по моему сигналу коты дали отвлекающий залп, а сам я с Мяучером попытался использовать телекинез, дабы опрокинуть конструкцию. Однако всё оказалось безрезультатным: «Собакоход» был настолько тяжёлым, что сила мысли едва лишь накреняла его, как он тут же делал следующий шаг, вновь устанавливая равновесие. Ситуация обстояла дурно, и мы с Мяучером приготовились создавать энергетическое поле для защиты от ответной атаки. Но тут робот… нас просто проигнорировал! Да, заметили нас или нет, машина просто пошагала дальше, едва не зацепив край института своим боковым пулемётом и преспокойно показав нам свою ничем не примечательную блестящую металлическую «спину».
Мы вновь разинули рты и так бы и простояли, если бы не раздавшийся пронзительный треск чего-то, на что наступил «Собакоход».
— Куда бы он ни пошёл, по пути его «странствия» всё будет разрушено! Надо преследовать и всеми силами остановить Рыкалу, а там будь, что будет!
Коты одобрительно загудели, услыхав такие слова, покинули укрытия и, сперва перебегая от кустов к кустам, а затем и в открытую помчали за роботом. Всё, что мы могли пока сделать — это только следить и следовать, потому как тратить патроны или пытаться нанести хоть какой-то урон лазером было всё равно, что разжигать костёр под водой. Однако в это время, несмотря на, казалось бы, машинальное преследование, головы у нашего отряда работали во всю: мы придумывали какой угодно способ обезвредить ходячий танк. А собачья машина тем временем всё шагала и шагала, оставляя за собой продавленную полосу, разделяющую город аккурат надвое. «И куда его нелёгкая несёт?» — подумалось всем, когда робот вдруг остановился, однако только для того, чтобы развернуться градусов на тридцать и продолжить движение.
«Собакоход» двигал к западной части города, а мы шли-бежали за ним уже с десять минут, десять сверхнапряжённых минут. За это время у кошачьего отряда уже вызрел некоторый план, который, однако, пока вырисовывался очень смутно хотя бы из-за того, что робот попросту не обращал на нас внимания. Тем не менее, мы успели сговориться, как поступать, если нас всё-таки атакуют.
…Неожиданно махина остановилась. Мы затормозили тоже, на несколько секунд отведя от робота всё это время прикованный к нему беспокойный взгляд. Наскоро оглядевшись, я понял, что мы были возле Злючкиного «Собачника», только сбоку, «Собкаход» же повернулся в сторону этого заведения и как бы застыл в полуприсяди, выдвинув одну лапу вперёд, а вторую согнув в «колене». Вслед за этим всё вдруг оглушил громчайший, отчасти барахливший Рыкалин голос, раздавшийся, видимо, из какого-то динамика, приделанного к роботу:
— Ну, что, Злючка, вылезай! Сейчас узнаешь, кого ты давеча кинул! Захват цели… Огонь! Огонь, хвост вам всем в пасть!
Раздался характерный шум реактивного двигателя, вместе с которым с «плеч» Рыкалиной «игрушки» вылетели две ракеты, нацеленные прямо в центр «Собачника». Мы с котами заткнули лапами уши и мигом улеглись на землю. Последовала неслабая вибрация, грохот взрыва, а за ним застрочили пулемёты, которые Рыкала, похоже, и не направлял, просто поливая всё ненавистное ему не меньше тюрьмы заведение свинцовым дождём. Наконец, пулемёты перегрелись, и огонь приостановился.
— Ещё, ещё! — вновь раздалось из интегрированного в машину «матюгальника», — Сравняю всё с землёй, пусть знает этот ничтожный главаришко, как вздорить со мной! Захват! Захват, чтоб его!
Неожиданно «Собакоход» повёл себя не так, как ожидал пилот, что можно было понять из удивлённого выкрика последнего: робот вдруг стал поворачиваться в нашу сторону. Очевидно, прибор захвата цели обнаружил наш отряд и посчитал его более приоритетной целью, чем здания «Собачника», ввиду чего махина стала наводиться не туда. Мы с Мяучером едва успели создать ментальный щит прежде, чем «Собакоход» выпустил по нам ракету. Силовое поле отбило (вернее, взорвало) её, однако от последовавшего толчка чуть ли не все коты повалились на землю. Дела обстояли дурственно, однако теперь робот был наведён на нас, а значит, можно было привести в исполнение план, мгновенно дозревший в моей голове в самый критический момент.
Сделав жест хвостом и лапой, я велел кошачьему отряду рассыпаться и мчаться со всех лап в сторону озера, что тут же было приведено в исполнение. Нам вслед прогремел отчасти раздражённый, а отчасти умоляющий голос Рыкалы, который ещё пуще усилился, когда робот вдруг пошагал за нами следом:
— Тьху, крысы бы тебя проели, железяка ржавая! Отбой, где тут отбой огня? Где отбой, блин?! У, инженеры проклятые, отмену атаки не сделали! Что, мне теперь за котярами переться, а не «Собачник» рушить?! Кому я полмиллиона вывалил, спрашивается?! Надо было всё, всё лично контролировать! Где… Ай! — это махина наступила в какую-то яму, отчего пилота нехило встряхнуло, — И рычагов не слушается! Что за фигня, право! Да чтоб у меня боезапас кончился, может, хоть тогда эта консервная банка заглохнет! — тут вдруг снова застрочили пулемёты, но я вовремя среагировал и создал энергетическое поле, — Да что за!.. Только подумал, а оно, железо безмозглое, всё наоборот сделало! Р-ра-а-ау!!! — и пёс в сердцах ударил по панели управления, тем самым случайно прервав использование громкоговорителя.
— Похоже, проблемы не только у нас, но и у Рыкалы, хе! — заметил Рекс, желая слегка разрядить юмором обстановку.
Итак, мы отступали к озеру, вернее, даже бежали, мчались во весь опор, едва держась на расстоянии от вышедшей из-под контроля «консервной банки», как заметил сам главарь. То мне, то Мяучеру то и дело приходилось притормаживать, чтобы силой мысли защититься от периодического огня, а потом догонять своих с удвоенной скоростью. Наконец, озеро показалось из-за деревьев и городских построек, до него было лапой подать, однако робот сокращал дистанцию между собой и нами, из-за чего план мог провалиться. Я велел собрать последние силы, и мы сделали отчаянный рывок к мосту.
Возможно, вас удивит наличие моста через озеро? Что ж, для тех, кто не был на нём, объясню, что озеро наше вовсе не такое обычное и круглое, как их обычно представляют. То есть, оно-то круглое, но дело в том, что это не одно озеро, а, фактически, два, побольше и поменьше, соединённые между собой широким и глубоким, как и сами озёра, рвом (или проливом?), через который и перекинут деревянно-металлический мост. Вот он-то и был основным объектом нашего плана и, пожалуй, единственной надеждой. Мы собирались… впрочем, сейчас и так всё услышите.
С бешеной скоростью мы подбегали к мосту, попутно выстраиваясь в колонную по четверо, чтобы как можно быстрее его пересечь, «Собакоход» же, как и раньше, следовал за нами, каждые полсотни метров делая остановку, чтобы попытаться угостить нас очередной порцией взрывчатки или пуль, которые хоть и через силу, но отбивались силовым полем. Робот нас уже настигал, казалось, скоро он бы мог нас попросту догнать и раздавить; силы у всех уже были на исходе, но мы понимали, что судьба города, ровно как и всех нас, была дороже какого-нибудь сбитого дыхания, да и адреналин делал своё дело. Вот наш отряд вомчался на мост и, стараясь не сбавлять темпа, ринулся к противоположной его стороне. Рыкалина махина была от переправы буквально в трёх шагах.
Едва моя последняя лапа коснулась земли по ту сторону «пролива» (я бежал в заднем ряду), как робот сделал шаг на мост. Тут-то в один миг раздался треск ломающегося дерева, отборные ругательства Рыкалы, вновь включившего динамик, и последний пулемётный залп, отчасти ушедший в воду. Бултых! «Собакоход» плюхнулся брюхом об воду, подняв столб брызг и исчезнув в нём с головой. Под вспенившейся водой раздалась какая-то вспышка, может, вызванная ракетой, а может, перегорающей электроникой.
Постояв пару секунд над только что обвалившимся мостом, мы облегчённо вздохнули, утёрли пот со лбов и возликовали. Отдышавшись как следует, весь наш отряд неспешно побрёл вокруг озера, чтобы вернуться вглубь города и, конечно, домой. А вместо нас на место, где был утоплен робот, прибыло несколько котов с целью отыскать пилота. Но, как ни странно, все поиски оказались безуспешными: видневшаяся сквозь утихшую водную гладь кабина оказалась пуста — Рыкала куда-то исчез.
